Top.Mail.Ru

Никита Полозов: «Недоказанность точного размера убытков больше не является основанием для отказа в иске»

В рамках реформы гражданского законодательства в середине прошлого года вступили в силу многочисленные изменения ГК РФ. Среди наиболее важных новшеств можно выделить обновление положений о гражданско-правовой ответственности. О новых «правилах игры» и о первой практике их применения мы поговорили с ­Никитой Полозовым, руководителем юридического ­департамента Canon Russia.

С 1 июня 2015 г. вступил в силу очередной блок изменений в Гражданский кодекс. Пожалуй, наиболее важные новшества касаются гражданско-правовой ответственности. О том, что именно изменилось, и как нововведения отразятся на практике, мы решили поговорить с Никитой Полозовым, руководителем ­юридического департамента Canon Russia.

Интервью
Полозов Никита Александрович, руководитель юридического департамента Canon Russia. Окончил юридический факультет Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Магистр европейского и международного экономического права (Университет Ренн 1, Франция)

Имеет опыт работы в качестве юрисконсульта в российских подразделениях ряда крупных международных компаний. С 2012 г. возглавляет ­юридический департамент компании Canon в ­России.

Основные профессиональные интересы связаны с вопросами обязательственного права, антимонопольным регулированием и построением ­системы compliance в деятельности компании.

– Никита, тема нашего интервью – изменения в ответственности за нарушение обязательств. Законодательное регулирование этого института изменилось с 1 июня 2015 г., когда вступил в силу Федеральный закон от 08.03.2015 № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации». Скажите, пожалуйста, чем была вызвана необходимость изменить ­законодательство в этой сфере?

– По этому поводу я иногда шучу, что теория знает два случая, когда возможны изменения в законодательстве. Первый – когда появляются общественные отношения, которые раньше не были урегулированы законом. Примеров этому масса. Взять хотя бы опционные договоры. Очевидно, что в 1994 г., когда принималась первая часть Гражданского кодекса, этот вопрос был неактуален для российского права. Второй случай – когда законодатель меняет свое мнение по какому-то вопросу. Раньше он думал так, а теперь по-другому. Вспомните статью 433 Гражданского кодекса про заключенность незарегистрированного договора. Прежде законодатель говорил: «Если договор не зарегистрирован, он не заключен». А теперь такой договор считается незаключенным только для ­третьих лиц. Согласитесь, это довольно серьезное изменение позиции.

Особенность нынешней реформы Гражданского кодекса в том, что у нее есть третий стимул. Я его в шутку называю «надавать по рукам судам». В Гражданском кодексе есть статьи, которые не предполагали того неожиданно строгого толкования, которое стало обнаруживаться в практике судов. И тем не менее практика стала развиваться совсем не так, как планировал законодатель в далеком 1994 г. Очевидно, что практику, которая пошла по кривой дорожке, нужно было поменять. Это начал ­делать Высший Арбитражный Суд, а потом подключился и законодатель.

Яркий пример – статья 157 Гражданского кодекса. Ну не написано там, что потестативные условия запрещены! Тем не менее суды относились к ним крайне негативно. Пришлось законодателю прямо сказать: «Судьи, вы неправильно понимаете то, что я изначально написал; вот так нужно понимать. Прямо напишу в статье 327.1 Гражданского кодекса. А еще в статье 314 напишу, что сроки можно привязывать к действиям сторон».

Ответственность, на мой взгляд, как раз из этой серии. Есть прекрасная статья 15 Гражданского кодекса. Там сказано, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения убытков, то есть реального ущерба и упущенной выгоды. А упущенная выгода как минимум равняется доходу, который получила другая сторона. Но на практике многие истцы столкнулись с непосильными требованиями по ­стандарту доказывания.

Если бы эта норма применялась так, как она написана, то 50% всех дел было бы о взыскании убытков. А сейчас только 2%. Судьи просто не взыскивают убытки, хотя никаких преград в Гражданском кодексе для этого нет.

– Расскажите, пожалуйста, какие именно изменения были внесены в общие положения об ответственности за нарушение обязательств, чтобы убытки все-таки начали взыскиваться активнее?

– Изменений всего три. Первые два – это, в общем-то, учебник. В пункте 1 статьи 393 Гражданского кодекса появился абзац, в котором говорится, что по общему правилу использование иных способов защиты не лишает права на взыскание убытков. Например, такой способ защиты кредитора, как расторжение договора и возврат некачественного товара, не лишает права на взыскание убытков.

Новый абзац появился и в пункте 2 статьи 393 Гражданского кодекса. В соответствии с ним убытки должны возмещаться в полном объеме. Конечно, с этим никто не спорил, но судьям еще раз нужно было подчеркнуть «в полном объеме», чтобы лишних споров по этому поводу не было.

А вот следующая норма – это принципиальная новелла, которая была взята из практики Высшего Арбитражного Суда. Вы наверняка помните теорию: чтобы взыскать убытки нужно доказать само нарушение, наличие убытков, их размер, причинно-следственную связь и, если необходимо, вину. У судов было две палочки-выручалочки, чтобы отказать во взыскании убытков, – отсутствие причинно-следственной связи и недоказанность размера убытков. Одну из них законодатель выбил и сказал, что если невозможно доказать точный размер убытков или истец пытался это сделать, но у него что-то не получилось, а очевидно, что убытки есть, то их все равно взыскивают. Причем размер определяется на основе принципов справедливости и соразмерности. Такая же норма есть в принципах УНИДРУА и в кодексах других европейских государств. Теперь она появилась и в нашем Гражданском кодексе. Недоказанность точного размера убытков больше не является основанием для отказа в иске. Причем эта позиция применяется не только к договорным, а и вообще ко всем убыткам1.

Важно, что суды уже начали использовать новые нормы. Они все чаще взыскивают убытки даже при недоказанности их точного размера2.

Но здесь может возникнуть одна проблема, которую я уже вижу на практике. В определении убытков появляются слова «справедливость», «соразмерность». Это оценочные понятия, которые в соответствии с пунктом 5 статьи 393 Гражданского кодекса должны возникать в голове судьи, только если невозможно доказать размер убытков. И мне кажется, я уже вижу примеры дел, когда суды рассуждают иначе. Они говорят: «Да, истец, вы, конечно, доказали, что у вас убытки на миллион, но мне почему-то кажется, что это несправедливо. Давайте 500 тысяч. У нас же теперь есть пункт 5 статьи 393 Гражданского кодекса, и мы можем по ­справедливости взыскивать. Мы считаем, что справедливо 500 ­тысяч».

Не исключено, что я ошибаюсь, но суды могут воспринять статью 393 Гражданского кодекса в новой редакции как универсальный корректор размера убытков. Некий аналог статьи 333 Гражданского кодекса, но не для неустойки, а для убытков. Это явно не то, что задумывал законодатель. Но такой риск существует. Тем, кто будет взыскивать (а я надеюсь, что теперь многие будут), необходимо обратить внимание на ­данный факт.

– Какие новшества появились в части взыскания упущенной выгоды?

– В сотнях и тысячах судебных актов, где шла речь об упущенной выгоде, раньше встречалась примерно такая фраза: «Давая оценку представленному истцом расчету упущенной выгоды, суды указали на его вероятностный характер. Расчет основан на предположениях без учета фактических обстоятельств, способных существенно повлиять на размер предполагаемого дохода».

Иными словами, расчет упущенной выгоды носит предположительный характер, поэтому суд отказывает в иске. Но ведь в этом и заключается суть упущенной выгоды – она не получена истцом, поэтому и ее ­расчет может быть только вероятностным.

Теперь подход изменился, и подобные фразы встречаться не должны. Это новшество отражено не в Гражданском кодексе, а в пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда № 253. Там сказано, что расчет, представленный истцом, как правило, является приблизительным и носит вероятностный характер. Поэтому данное обстоятельство само по себе не ­может служить основанием для отказа в иске.

Таким образом, из упомянутых мной палочек-выручалочек для судов, отказывающих в исках, осталась только причинно-следственная связь. Но с ней, к сожалению, в рамках нынешней реформы побороться не ­удалось.

– Еще одна новелла – появление в Гражданском кодексе статьи 393.1 об особых убытках при прекращении договора. Зачем она понабилась и в каких случаях применяется?

– Эта статья не такая уж и новая. Она перенесена из норм о поставке4.

Объясняется такой ход тем, что в 90-х годах, когда начали писать вторую часть Гражданского кодекса, вспомнили несколько полезных норм, которые неплохо было бы иметь в первой части. Но добавить их туда было невозможно, т.к. закон уже был принят. И они появились в нормах о поставке. Это, в частности, положения об убытках при прекращении договора. Там описано два вида убытков – так называемые конкретные и абстрактные. Теперь они генерализированы в первой части ­Гражданского кодекса.

Предположим, вы отказываетесь от договора, и при этом заключаете заменяющую сделку. Например, подрядчик не исполняет обязательство по ремонту чего бы то ни было, вы отказываетесь от договора подряда и заключаете новый с другим контрагентом. В такой ситуации у вас есть возможность требовать разницу в цене, если был заключен аналогичный договор в отношении сопоставимых работ.

Если замещающая сделка не заключена, но можно достоверно определить рыночную цену на сопоставимые товары, работы, услуги, то речь идет о так называемых абстрактных убытках. Вы можете требовать ­разницу между текущей ценой и ценой в договоре.

Повторюсь, что здесь нет ничего нового. Эти правила просто перенесены из второй части Гражданского кодекса в первую.

– Следующее новшество, о котором хотелось бы поговорить, – это астрент. С чем связано его появление в Гражданском кодексе?

– Действительно, норм об астренте в нашем гражданском законодательстве раньше не было, хотя он встречался в практике Высшего ­Арбитражного Суда. Этот институт пришел к нам из французского права.

Не секрет, что иски об исполнении обязательств в натуре в нашей стране непопулярны. Одна из причин такого положения дел заключается в том, что у приставов нет возможностей заставить исполнить решение суда по такому иску. Штрафы там смешные. А стоять над душой и заставлять, чтобы ответчик, например, передавал какие-то вещи или выполнял работы пристав не может. Поэтому иски об исполнении обязательств в натуре почти не подаются. Но даже если они удовлетворяются, то ­исполнение решения суда – вопрос доброй воли ответчика.

Теперь в Гражданском кодексе появился специальный инструмент для таких случаев – статья 308.3. Это сумма (не штраф!), которая взыскивается судом на случай неисполнения обязательства в натуре. То есть суд говорит: «Вы, ответчик, должны передать истцу такую-то вещь. А пока вы этого не сделаете, с вас будет взыскиваться столько-то рублей в день за каждый день неисполнения вступившего в силу решения суда».

Идея такая: ответчику должно быть невыгодно игнорировать решение суда. Астрент должен переломить волю ответчика и заставить его исполнить решение. Самый примечательный факт, что штраф взыскивается не в пользу государства, а в пользу истца. Поэтому ему должно быть ­выгодно требовать установления астрента.

Другое дело, что суды неохотно присуждают такие суммы. Приведу пару примеров. Несколько месяцев месяц назад судились два довольно крупных предприятия. Одно другому передало оборудование. Договор они расторгли, но оборудование было возвращено не в полном объеме. Суд выносит решение об обязании передать оставшуюся часть оборудования и говорит: «А еще, истец, я вам облегчу жизнь и назначу ответчику астрент, чтобы он точно все передал». И назначает астрент – 1000 рублей в месяц5. Как вы думаете, стимулирует такая сумма к исполнению решения суда? Вряд ли. Такое применение новой нормы явно не достигает цели, заложенной в нее законодателем. На волю ответчика эта сумма ­никак не повлияет.

Но есть и исключения. Арбитражный суд Московского округа рассматривал дело, где ответчиком была городская администрация. Истец требовал оформить документы на землю. И там был назначен отличный астрент: 100 000 рублей – за первую неделю неисполнения решения суда, 200 000 рублей – за вторую, 300 000 рублей – третью, и так далее по прогрессивной шкале6. Чудесно: через два месяца неделя будет стоить уже миллион. Радует, что подобных примеров появляется все больше.

– Заставить ответчика исполнить решение суда об исполнении обязательства в натуре, безусловно, непросто. Но ситуация еще больше усложняется, когда речь заходит об исполнении негативных ­обязательств. Что нового появилось в этом институте?

– С 1 июня 2015 г. в Гражданский кодекс введен еще один институт, заимствованный из зарубежного права. Это injunction – требование о ­пресечении нарушения негативного обязательства.

Как известно, помимо позитивных обязательств (что-то сделать, передать или заплатить), есть еще негативные обязательства – не делать что-либо. Например, не разглашать конфиденциальную информацию. Но как принудить к исполнению таких обязательств, приставы не знают. В законе об исполнительном производстве7 нет ни слова об исполнении негативных обязательств. Механизма нет вообще никакого. Если с исполнением обязательства в натуре хоть теоретически приставы могут что-то сделать, то с негативными обязательствами – совсем ничего.

Сейчас появился судебный запрет. Если должник не будет воздерживаться от определенных действий, кредитор независимо от возмещения убытков вправе требовать пресечения такого поведения. В соответствии с пунктом 6 статьи 393 Гражданского кодекса кредитор может предъявить это требование, даже когда угроза нарушения обязательства только возникла. Как в американских фильмах: например, не приближаться ближе чем на 50 метров к бывшей жене (в нашем случае – к бывшему кредитору).

Сделано это для того, чтобы усилить ответственность за нарушение негативных обязательств. Теперь, разгласив информацию, вы, возможно, нарушите не только договор, но и судебное решение. А это повлечет и гражданско-правовую, и публичную ответственность.

– Не могу не спросить про знаменитую статью 395 «Ответственность за неисполнение денежного обязательства» Гражданского кодекса. Теперь проценты за неисполнение рассчитываются не по ставке рефинансирования, а по средним ставкам банковского процента по вкладам физических лиц, которые публикуются на сайте ­Центробанка. Само по себе это изменение вопросов не вызывает. Но как суды ­применяют эту норму в отношении старых договоров?

– Сразу после появления новой нормы практика была самая разная. Возьмем для примера Арбитражный суд Челябинской области. У него были разные решения. В одном деле он говорит, что ставка рефинансирования применяется и после 1 июня 2015 г. и даже на будущее для исполнения решения суда. В другом деле – что ставка рефинансирования применяется до решения суда, а для дальнейшего исполнения уже ставка по банковским вкладам физических лиц. И есть множество решений, в которых сказано, что ставка рефинансирования применяется до 31 мая 2015 г., а с 1 июня 2015 г.– ставка по вкладам физических лиц.

Казалось бы, налицо непоследовательность. Как такие разные решения могли выноситься одним судом? На самом деле все последовательно. Объяснение такое: суд не может присудить больше, чем требует истец. А ставка рефинансирования до Нового года была меньше, чем ставка по вкладам физических лиц. Сейчас уже ситуация конечно изменилась.

Логика здесь следующая: если истец требовал проценты по ставке рефинансирования, то суд начислял их именно по ставке рефинансирования, потому что она была меньше, чем ставка по вкладам. Суд не может сам увеличить исковые требования. Мне кажется, позиция разумная.

В итоге по этому вопросу высказался Верховный Суд. В Обзоре судебной практики Верховного Суда № 3 (2015)8 указано, что размер процентов определяется ставками, имевшими место в соответствующие периоды времени, а не на день предъявления иска или день вынесения решения.

– Многие наверняка знакомы с новой статьей 317.1 Гражданского кодекса, которая устанавливает плату за пользование капиталом9. И всех волнует вопрос: как она соотносится со статьей 395 ­Гражданского ­кодекса?

– Здесь практика тоже неоднородна. Арбитражный суд г. Москвы во многих делах говорит, что одновременное начисление по статьям 395 и 317.1 Гражданского кодекса невозможно, потому что из двух мер ответственности можно применять только одну. Я так понимаю, что это их принятая позиция.

Уж упомянутый Арбитражный суд Челябинской области, напротив, считает, что природа этих процентов разная. В статье 317.1 Гражданского кодекса речь о правомерном пользовании капиталом, в статье 395 – о неправомерном. Поэтому после просрочки и то и другое может ­начисляться совокупно.

А вот в суде Санкт-Петербурга и Ленинградской области встречаются оба подхода. Один судебный состав говорит, что взыскивать и то и ­другое можно, другой – что нельзя.

Вообще, мне в связи с реформой очень жалко судей. У них такое количество разных подходов… Как только будет постановление Пленума Верховного Суда, наверняка пойдут лавины отмен.

– Вы рассказали про судебную практику, которая уже успела сформироваться. А каково Ваше личное мнение? Все-таки, когда применяется статья 317.1 Гражданского кодекса: только до нарушения обязательства; и до, и после нарушения; или так же как статья 395 Гражданского кодекса, то есть только после нарушения?

– Я, как юрист компании, отвечу с точки зрения выгоды нормального бизнеса. Здесь единственно верный вариант – третий. Проценты по ­статье 317.1 Гражданского кодекса начисляются с момента просрочки.

Представьте себе, мы оба продаем некий товар. И есть покупатели, которые выбирают, у кого купить. Товар у нас один и тот же, стоит одинаково. Только вы продаете по предоплате, поскольку не готовы взять на себя риск неплатежа. А я на себя этот риск беру. Я говорю своим покупателям: «Я вас всех знаю, вы приличные люди, поэтому я даю вам 30 дней отсрочки». Что выберут покупатели? Пойдут ко мне, потому что у меня есть конкурентное преимущество. Может быть, кому-то более симпатичны лично вы сами по себе, поэтому покупатели пойдут к вам. Но ­экономическая логика будет толкать покупателей в мою сторону.

Будет ли с моей стороны добросовестно потом сказать покупателям: «А теперь платите мне проценты за то, что я вам дал рассрочку платежа»? Конечно, нет! Ведь это преимущество, которым я заинтересовал покупателей. Я имел в виду, что цена будет одинаковая, а другие условия будут в мою пользу. Мне кажется, если в договоре не обусловлено иное, должно считаться, что проценты за пользование денежными средствами уже включены в цену.

Но если кто-то пользуется моими деньгами дольше, чем мы договаривались, это уже коммерческий кредит. И там должны применяться статьи 823, 317.1 и 395 Гражданского кодекса. Чем больше ответственность, тем для меня – поставщика – лучше. Я буду очень рад.

– Тогда я не понимаю логику законодателя, который вводит два, по сути, одинаковых вида ответственности, но называет их по-разному, разносит по разным статьям, и говорит, что и то и другое – за нарушения. Только в одном случае применяется ставка рефинансирования, а в другом – ставка по вкладам физических лиц. Назвали бы тогда все это как-то обобщенно, и сказали, что применяется двойная ставка чего-либо...

– Вот и суды тоже не могут понять, и каждый применяет статью 317.1 Гражданского кодекса по-своему.

Если посмотреть с другой стороны, то и проценты по статье 395 Гражданского кодекса могут начисляться за период, предшествовавший нарушению. Представим ситуацию, что поставщик нарушает договор и не передает покупателю предоплаченный товар. Покупатель считает такое нарушение существенным и расторгает договор. Последствием расторжения будет обязанность поставщика вернуть сумму предоплаты. Возникает вопрос – с какого момента на эту сумму будут начисляться проценты по статье 395 Гражданского кодекса? Проценты рассчитываются с даты перечисления предоплаты, хотя нарушение договора поставщиком произошло гораздо позже. Такой подход зафиксирован в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда «О последствиях ­расторжения договора»10.

Кстати, статья 317.1 Гражданского кодекса диспозитивная. И многим компаниям пришлось пересматривать свои стандартные договоры, в которых есть предоплата, рассрочка или что-то подобное. Большинство прямо исключило применение статьи 317.1. к своим сделкам.

– И последний вопрос. Прокомментируйте, пожалуйста, пункт 3 статьи 310 Гражданского кодекса, который предусматривает возможность установления платы за отказ от договора. Можно ли ­назвать ­такую плату штрафом?

– Наши суды очень плохо относятся к штрафам за расторжение договора. Объяснение такое: отказ от договора – это право, а штраф – это мера ответственности. Как можно устанавливать меру ответственности за использование права, предоставленного стороне?

Поэтому плату за отказ от договора нельзя называть ни штрафом, ни отступным. Нужно быть аккуратными в формулировках договора.

Плата за отказ от договора не является мерой ответственности и не подлежит судебному контролю по размеру. К ней, в отличие от штрафа, неприменима статья 333 «Уменьшение неустойки» Гражданского кодекса. А действия контрагента должны быть последовательными: сначала отказ, и только потом выплата.

Причем отказ будет действительным даже несмотря на неуплату этой суммы. Воля изъявлена, договор расторгнут, и дальше уже можно ­взыскивать плату. Мне кажется, это очень позитивное дополнение.

Единственное сожаление по этому поводу в том, что плату за отказ вообще пришлось вносить в текст Гражданского кодекса. При нормально работающем принципе свободы договора суды должны и без этого признавать такое договорное условие. Но увы, в нашем праве для обеспечения стабильности той или иной конструкции все еще нужно, чтобы о ней было сказано в законе.

Беседовал Роман Авалян

Сноски 10

  1. Пункт 12 постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (примеч. ред.). Вернуться назад
  2. Постановления Восьмого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2015 № 08-АП-13364/2015, Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.11.2015 № 17АП-15369/2015-ГК, Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.10.2015 № 18АП-12196/2015 (примеч. ред.). Вернуться назад
  3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (примеч. ред.). Вернуться назад
  4. Статья 524 Гражданского кодекса (примеч. ред.). Вернуться назад
  5. Решение Арбитражного суда Московской области от 14.09.2015 по делу № А41-36557/15. Вернуться назад
  6. Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12.03.2015 по делу № А41-20499/11. Вернуться назад
  7. Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» (примеч. ред.). Вернуться назад
  8. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2015) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.11.2015) (примеч. ред.). Вернуться назад
  9. Подробнее о статье 317.1 ГК РФ читайте в ближайших номерах. Вернуться назад
  10. Пункт 5 постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора» (примеч. ред.). Вернуться назад
Оценить статью
s
В избранное

Выбери свой вариант доступа

Получать бесплатные
статьи на e-mail
Подписаться на
журнал на почте
Подписаться на
журнал сейчас

Читайте все накопления сайта по своему профилю, начиная с 2010 г.
Для этого оформите комплексную подписку на выбранный журнал на полугодие или год, тогда:

  • его свежий номер будет ежемесячно приходить к вам по почте в печатном виде;
  • все публикации на сайте этого направления начиная с 2010 г. будут доступны в течение действия комплексной подписки.

А удобный поиск и другая навигация на сайте помогут вам быстро находить ответы на свои рабочие вопросы. Повышайте свой профессионализм, статус и зарплату с нашей помощью!

Для того, чтобы оставить комментарий, необходимо авторизоваться

Комментарии 0

Рекомендовано для вас

Реверсивные обязательства

Что такое реверсивные (обратные) обязательства при прекращении гражданско-правового договора, когда они возможны. Какие правила к ним применяются. На что могут рассчитывать стороны в случае банкротства продавца (поставщика) в части обратных обязательств. Почему для реверсивных обязательств важен баланс интересов сторон договора и когда продавец (поставщик) может потребовать от покупателя возмещения стоимости износа имущества за время его использования последним. Даем советы, что включить в договор, чтобы обезопасить свои интересы в случае его расторжения и возникновения реверсивных обязательств.

Как борются с навязыванием потребителям дополнительных услуг

На практике компании сплошь и рядом навязывают потребителям дополнительные платные услуги с целью получения максимальной выручки. Между тем потребитель не должен быть ограничен в выборе заказываемых услуг и всегда вправе отказаться от получения тех платных услуг, которые не представляют для него интереса. Объясняем, как потребителю защищать себя в подобных случаях и какие правовые инструменты для этого можно использовать. В частности, разбираем разные ситуации с навязыванием дополнительных медуслуг (в том числе когда речь идет о платных услугах при обращении за медпомощью в рамках ОМС) и услуг страхования. Статья поможет и компаниям, которые оказывают потребителям услуги, – ​избежать рисков привлечения к ответственности по основаниям, по которым судебной практикой уже давно выработаны свои подходы.

Риски криптовалютных операций

Несмотря на то что вопросы оборота криптовалюты в нашей стране прямо не урегулированы законом, она под запрет не подпадает. Не установлено законодательством и ограничений на владение «криптой». А вот использовать ее как средство платежа в России нельзя. Вместе с тем в судебной практике то и дело встречаются споры, из которых становится ясно, в каких делах информация о криптокошельках важна; почему нельзя взыскать упущенную выгоду и вернуть «входной» НДС, если вы занимаетесь майнингом криптовалюты. Автор анализирует судебную практику, предостерегая от рисков.

Оспаривание встречных требований в делах о банкротстве

От банкротства не защищена ни одна компания. Поэтому так важно еще на стадии заключения хозяйственных договоров просчитывать риски оспаривания сделок в случае несостоятельности. Особое внимание следует уделять встречным требованиям. Разъясняем, в чем отличие зачета от сальдирования, какие доказательства нужно собирать кредиторам и должникам, чтобы в дальнейшем успешно защитить свою позицию в суде. Рассказываем о свежей позиции Верховного Суда РФ, касающейся допустимости проведения зачета после возбуждения дела о банкротстве, и рисках, с этим связанных.

Ошибка в договоре: что делать?

Какова правовая природа ошибок, допускаемых в договорах? Какие ошибки наиболее часто встречаются при заключении договора? Какие последствия влечет ошибка вследствие введения в заблуждение и по неосторожности? Чем отличается опечатка от других видов ошибок? Как избежать ошибок в договорах и как их не допустить? Об этом читайте в статье.

Условие об оплате: как правильно прописать в договоре

Порядок оплаты по гражданско-правовому договору – ​это согласованный сторонами способ расчетов за выполнение обязательств. Условие об оплате является одним из ключевых в договоре. Поэтому важно уделить ему особое внимание на этапе оформления сделки. В статье разбираем различные формулировки условий договора об оплате, в том числе об авансировании, коммерческом кредите, постоплате, расчетах наличными и абонентской плате.

Как изменить договор, если изменились обстоятельства

При заключении договора предвидеть изменение обстоятельств в будущем не всегда возможно: пандемия, санкции, экономический кризис, резкое изменение курса валюты, банкротство контрагента или неисполнение им обязательств по договору может здорово подорвать исполнение договора, обнулить к нему интерес на прежних условиях. В ряде случаев законом предусмотрена возможность изменения или расторжения договора, в т. ч. в связи с существенным изменением обстоятельств (ст. 451 ГК РФ). Как это сделать и потребуется ли обращаться в суд – ​читайте в этой статье. Узнаете и о том, в каких случаях о последствиях мер, применяемых властями в связи с распространением коронавирусной инфекции, можно говорить как о форс-мажоре.

Договор взаимного оказания услуг

В данной статье раскрывается понятие договора «взаимного оказания услуг», рассматривается соотношение такого договора с бартерными сделками. Вы узнаете, как правильно оформить договор, какие условия должны в нем содержаться, как происходит отчет о выполнении обязательств по договору. Кроме того, наше издательство с удовольствием представляет образец договора взаимного оказания услуг, который использует в своей деятельности.