Алексей Карпенко: «Автоматический обмен налоговой информацией – это бомба, которая взорвется в 2018–2019 годах и приведет к настоящей революции»

В последнее время вопросы, связанные с международным обменом налоговой информацией, становятся все более актуальными. О том, как этот обмен происходит сегодня и что изменится завтра, мы решили поговорить с Алексеем Карпенко, старшим партнером адвокатского бюро Forward Legal.

– Не секрет, что налоговые органы разных стран все теснее сотрудничают друг с другом и предоставляют различную информацию по запросам. А между тем в России идет так называемый процесс деофшоризации. Скажите, пожалуйста, что в связи с этим волнует тех налогоплательщиков, которые с помощью зарубежных структур пытаются минимизировать налоги?

– Тот процесс, который идет в России, я бы не стал называть деофшоризацией. Я бы сказал шире: раскрытие налоговой тайны, налоговых покровов. И деофшоризация является лишь частью такого раскрытия, причем не самой важной.

Главный вопрос, который мне задают в связи с этим – не про деофшоризацию. Большинство спрашивает: «Меня поймают?» Вот что волнует людей.

По моим оценкам, максимум 30% налогоплательщиков что-то собирается делать. Остальные ждут. А чего ждут?.. Я не понимаю. Большинство выбирают такую стратегию: «Я зароюсь поглубже, и там меня точно не найдут». Именно поэтому обмен налоговой информацией сейчас выходит на первый план.

– А когда в России всерьез задумались об обмене налоговой информацией?

– Сразу скажу, что обмен налоговой информацией никак не связан с законом о КИК¹. Работа в сфере налогового обмена идет сама по себе. И началась она в активной фазе где-то с 2010 года. Я помню глаза налоговых инспекторов, с которыми мы обсуждали какие-то зарубежные структуры лет 10 назад. Они в принципе не хотели вдаваться в подобные вопросы. От любого документа, где были латинские буквы, они бежали как от огня. И начиная где-то с 2010 года ФНС России и Минфин России обратили очень серьезное внимание на образование налоговых инспекторов, которые имеют дело с зарубежными структурами налогоплательщиков. Так, в 2014 году для налоговых инспекторов были проведены курсы о порядке подготовки информационных запросов и составлены справочники по вопросам международного обмена налоговой информацией.

– Как сегодня строится обмен налоговой информацией?

– У Российской Федерации есть целый пул соглашений об избежании двойного налогообложения. Практически все они содержат статью, которая называется «Обмен налоговой информацией». Но большинство соглашений не работает. Это связано с тем, что в них нет установленных сроков, там не конкретизирована информация, которую можно запрашивать, нет никаких формуляров, порядка обмена и так далее. Там содержатся общие нормы о том, что договаривающиеся стороны обязуются обмениваться информацией. Более того, у нас нет ни одного соглашения об избежании двойного налогообложения с офшорными структурами. Наши налоговые органы, конечно, могут направить туда запрос на предоставление информации. Но едва ли они получат оттуда ответ. По крайней мере, пока.

На практике получение информации по запросу – сложный и длительный процесс. На первом этапе территориальная налоговая инспекция изучает информацию из открытых источников, готовит мотивированный запрос и приложения к нему, после чего направляет весь пакет документов в УФНС России по субъекту. Там все данные проверяют и анализируют. Затем Управление готовит сопроводительное письмо и направляет запрос в следующую инстанцию (в Контрольное управление ФНС России или в межрегиональную инспекцию ФНС России по централизованной обработке данных). А если налоговому органу необходима информация, составляющая коммерческую, банковскую или иную тайну, может потребоваться решение иностранного суда. Для этого придется подавать запрос через Минюст России. Кроме того, может потребоваться легализация или апостилирование документов. А теперь представьте, что в итоге ответ на запрос может быть формальным или вообще не поступить!

Очевидно, что вероятность успеха, например, при выявлении конечного бенефициара иностранной компании пока невелика.

– Когда изменится такое положение вещей?

– В 2014 году произошло одно очень важное событие. Оно, на мой взгляд, даже более важно, чем принятие закона о КИК. В ноябре 2014 года Российская Федерация ратифицировала Конвенцию об административной помощи по налоговым делам².

Обратите внимание, что к Конвенции об административной помощи присоединились 87 участников. Среди них Британские Виргинские Острова, Белиз, Бермуды, Джерси, Каймановы острова и остов Мэн, Сейшелы и так далее³. Кстати, Британские Виргинские Острова в 2016 году внесли изменения в свое корпоративное законодательство, в соответствии с которыми они теперь будут вести реестры директоров и бенефициарных собственников. И финансовые институты, которые там функционируют, будут обязаны по запросу иностранных налоговых органов раскрывать всю информацию в отношении этих директоров и собственников. Представляете, какая часть российской экономики теперь будет полностью видна?!

В 2014 году Правительство России утвердило форму типового соглашения об информационном обмене⁴. Оно разработано на основе Модельного соглашения ОЭСР об обмене информацией в сфере налого­обложения, утвержденного в рамках Глобального форума по налоговой транспарентности. Типовое соглашение предусматривает возможность получения информации, в том числе о собственниках компаний, включая данные обо всех участниках цепочки владения. В рамках процедуры обмена информацией не требуется ни легализации, ни апостилирования предоставляемых документов.

– Каким образом налоговые органы будут обмениваться налоговой информацией в рамках конвенции и типового соглашения?

– Существует три вида обмена.

Первый – обмен по запросу. В этом случае одно государство запрашивает у другого информацию относительно конкретных лиц и операций. В конвенции определен формат запроса, сказано, какая информация и по каким основаниям может запрашиваться. Определены сроки ответа: общий – 60 дней, а если налоговому органу соответствующей юрисдикции необходимо предпринять какие-то шаги для того, чтобы получить информацию, срок может быть продлен до 90 дней. В общем, процесс обмена информацией детально регламентирован.

Следующий вид – автоматический обмен. Это бомба, которая в России взорвется в 2018–2019 годах и приведет к настоящей революции. Тогда финансовые институты (в первую очередь – банки) фактически станут информаторами налоговых инспекций.

Наконец, третий вид обмена – инициативный (спонтанный). Он заработает позже всех. В рамках этого вида обмена налоговый орган по своей инициативе будет сгружать всю информацию, которая у него есть, без всяких запросов и автоматических обменов. Например, если у налогового органа какой-то юрисдикции появились подозрения в отношении лица, то все, что на него собрано, будет по собственной инициативе передано в налоговые органы соответствующего государства.

Интересно, что конвенция устанавливает возможность проведения одновременных налоговых проверок. При наличии соглашения между государствами их налоговые органы смогут одновременно проводить проверки на своих территориях, после чего обмениваться полученными сведениями. Кроме того, конвенция предусматривает возможность участия налоговых органов одного государства в проверке на территории другого государства.

– Но ведь Россия, насколько мне известно, пока не подписала ни одного типового соглашения. На основании чего тогда мы обмениваемся налоговой информацией?

– Россия действительно пока не подписала ни одного соглашения. Но она активно ведет переговоры с целым рядом юрисдикций, прежде всего европейских, где много счетов и активов наших соотечественников. Это Швейцария, Великобритания, Андорра, Монако, Кипр и, естественно, все офшорные структуры.

Несмотря на отсутствие новых соглашений, налоговые органы получают информацию от многих юрисдикций. Они научились эффективно работать. У меня есть небольшая справка о достижениях российских налоговых органов в судах в 2015 году. Из нее видны успехи, которые налоговые органы пожинают на ниве информационного обмена.

Все перечисленные дела выиграны налоговыми инспекциями. А доказательства были добыты средствами информационного налогового обмена.

– Давайте поговорим об автоматическом обмене налоговой информацией. Как он будет происходить?

– Возможно, у некоторых читателей есть представление о том, что такое FATCA⁵. Автоматический обмен налоговой информацией – это европейский аналог FATCA, только гораздо жестче. Он регламентируется Единым стандартом обмена налоговой информацией – The Common Reporting Standard for automatic exchange of tax information.

Как я уже сказал, финансовые институты (банки, инвестиционные фонды, брокеры, депозитарии, доверительные управляющие, страховые компании и другие) фактически становятся информаторами налоговых органов. На них переносятся функции по сбору и передаче информации, а главное – по выявлению налогового резидентства. Если в США налоги собирают по паспорту, то в большинстве европейских юрисдикций – по резидентству. А резидентство может не совпадать с паспортом. Во многих европейских налоговых юрисдикциях резидентство устанавливается не по количеству дней, которые человек там провел, а по центру жизненных интересов. Близкие родственники, дети, друзья, дом, образование, медицина – это, безусловно, центр жизненных интересов.

Так вот, теперь при наличии на счете компании суммы от 250 000 долларов США (а в отношении физических лиц – независимо от суммы) банки будут сообщать налоговым органам соответствующего государства о получении любого вида инвестиционного дохода (дивиденды, роялти, проценты), об остатках на счетах, о крупных реализационных операциях. Но самое главное, что они должны будут устанавливать резидентство лица и направлять всю информацию в налоговые органы соответствующей страны. Это достаточно тяжелый, трудоемкий для банков процесс. Он уже начался в Европе. И банки очень тщательно проверяют даже тех клиентов, которые держат у них счета по 10–15 лет.

Я сталкивался с этим в Credit Suisse, в Barclays, в банках Италии. Российские резиденты держат там счета много лет. Но чтобы открыть новый счет или совершить новую транзакцию теперь нужно рассказывать про себя все. Barclays в течение трех месяцев вел переговоры с одним из моих клиентов об открытии ему еще одного счета. И оперировал данными из его Facebook. Представляете!? Более того, банк в Великобритании нашел данные на моего клиента, опубликованные в российском СМИ в 2009 году, и говорит: «А вот про вас была опубликована статья в известном журнале». Они ее перевели, а я давал пояснения банку по данному поводу. И это наше будущее!

– Каким оно будет для российских налогоплательщиков?

– Мало того, что офшорная юрисдикция будет раскрывать всю информацию о компаниях и ее владельцах, так еще и банку теперь придется рассказать о себе абсолютно все. Можно ли от этого скрыться? Я обычно говорю так: «Скрыть компанию можно на необитаемом острове где-нибудь в Тихом океане. Но при этом на том же самом острове должен быть еще и банк».

Вся информация будет поступать в российские налоговые органы. Мир становится полностью прозрачным. С 2017 года 40 стран и зависимых территорий, включая пресловутые Британские Виргинские Острова, Джерси, Белиз, начнут этой информацией обмениваться. Обратите внимание: уже в 2017 году! У нас все это заработает, может быть, в 2018⁶ или в 2019 году.

Получается, что горизонт планирования не может быть два года. Нужно смотреть на то, что будет через три, четыре, пять лет. Если кто-то собирается заниматься налоговой оптимизацией, то ему нужно будет прийти к налоговому инспектору, показать всю схему и спросить: «Вопросы есть?» Вот это – профессиональная работа.

Хотите по-прежнему не платить налоги? Не получится. Нас ждет другой мир, другая реальность. И готовиться к ней нужно уже сейчас. У вас есть время до 2019 года. Но проверяться будут, в том числе и прошлые налоговые периоды. Это значит, что в 2018 или в 2019 году по автоматическому налоговому обмену российский налоговый орган получит информацию о российском налогоплательщике (внимание!) за 2016 год. А по уголовно наказуемым деяниям (опять внимание!) – за 2012 год. Если в действиях налогоплательщика есть состав налогового преступления, то, пользуясь автоматическим налоговым обменом, можно заглянуть аж в 2012 год.

Отмечу, что от Каймановых островов уже получено подтверждение о готовности обменяться информацией с ФНС России по налоговым периодам, начиная с 1 января 2012 г., в том числе по делам, содержащим признаки налоговых преступлений.

– Алексей, как Вы думаете, смогут ли хакеры атаковать систему информационного обмена и обрушить ее?

– В октябре 2015 года ФНС России представила специальную криптографическую программу, которая будет обеспечивать защиту данных при обмене информацией с налоговой службой Финляндии, начиная с 2017 года. Наша налоговая служба показала, как будет работать эта программа, и все остались довольны. Я не уверен, что в Финляндии найдется много наших резидентов, но если финны хотят быть первыми, пусть будут первыми.

Допускаю, что мы сможем узнать о доходах друг друга, съездив на один известный рынок. Я не удивлюсь, если так будет. Но деваться нам некуда, автоматический обмен заработает несмотря ни на что.

– Выходит, что экономить, используя низконалоговые юрисдикции, становится невозможно?

– Когда ко мне приходят люди и говорят: «Хотим платить ноль, 2% или 3%», я спрашиваю: «А по каким ставкам Вы не готовы платить налоги?» Если желаемая совокупная налоговая нагрузка составляет около 20%, я отвечаю: «Вы уложитесь». Но для этого необходимо жить, скажем, на Кипре, взять местного бухгалтера, снять небольшой офис, найти и обучить сотрудников, которые будут переговоры вести. Конечно, все это потребует денег. Зато будет экономия.

А еще после всего этого нужно прийти в налоговую инспекцию (до того, как она по информационному обмену получит все данные) и сказать: «Я такие-то транзакции совершаю, здесь у меня активы, и вот я – фактический получатель дохода, самолично стою перед вами. Вопросы есть? Нет? Тогда я пошел». Это новый правильный способ взаимодействия с налоговой инспекцией. Способ будущего. Мы идем туда, куда уже пришли американцы и европейцы. Неизбежно там будем и мы. Наш горизонт – три-пять лет.