Не секрет, что описки, опечатки, неверные даты и номера, пропуски слов или, наоборот, лишние слова частенько встречаются в кадровых документах. Проанализируем, как суд на них реагирует, в частности, когда согласится, что ошибка не смысловая, а техническая. Рассказываем, какие аргументы использовали работники, пытаясь истолковать допущенные работодателями ошибки в документах в свою пользу, и когда суды их принимали. Даем рекомендации работодателю, как доказать свою позицию в случае технических ошибок в кадровых документах; а также каких ошибок следует избегать, поскольку суд, скорее всего, воспримет их как доказательство халатности работодателя.
Из статьи узнаете, как суды относятся к ситуациям, когда работодатель допустил опечатку в дате представления работником письменного объяснения; неправильно указал номер трудового договора в соглашении о его расторжении; допустил указание разных периодов отсутствия сотрудника на рабочем месте в акте об отсутствии и приказе об увольнении; забыл включить в трудовой договор с работником условие об испытании (а в приказе о приеме на работу и других документах оно расписано), о сроке договора; когда в договор ошибочно включили условие о дополнительном оплачиваемом отпуске (в одном случае суд поддержал работодателя, а в другом – нет, все зависело от поведения сторон и конкретных обстоятельств дела), записали не ту зарплату (тут тоже суды по-разному отнеслись к такому факту с учетом поведения сторон трудовых отношений) и др.
Ошибка не равно нарушению трудовых прав
Как показывает практика, суды достаточно лояльно относятся к мелким техническим ошибкам. И это вполне логично. Хотя трудовое законодательство и отличается особой любовью к процедурности, формализм в правоприменении недопустим. Потому самих по себе технических ошибок в отсутствие доказательств нарушения процедуры недостаточно для вывода о нарушении работодателем трудового законодательства.
Причем ошибки могут быть разными. Пропущенное слово в приказе, неверно указанная дата, ошибка в номере договора, неверные ссылки на приказы и пр.
Работница обратилась в суд с иском о признании незаконным приказа о привлечении к дисциплинарной ответственности, компенсации морального вреда. В обоснование требований пояснила, что работодатель привлек ее к дисциплинарной ответственности в виде предупреждения о неполном служебном соответствии и лишил по итогам квартала премии. Однако в приказе отсутствовало указание на меру дисциплинарного взыскания. Следовательно, работодатель применил к ней не указанную в законе меру и тем самым нарушил порядок привлечения к дисциплинарной ответственности.
В ходе рассмотрения дела суды установили, что в резолютивной части приказа пропущено слово «предупреждение», но исходя из пояснений ответчика, иных доказательств по делу, пришли к выводу о наличии технической ошибки в приказе. А это не означало, будто к истцу применили непредусмотренную законом меру дисциплинарной ответственности. Приказ был основан на материалах служебной проверки, сроки и процедура привлечения к ответственности соблюдены, потому исковые требования суды отклонили (определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 22.03.2021 № 88-5723/2021).
В ином деле ГИТ по жалобе работника предписала предприятию отменить приказ об объявлении выговора из-за нарушения в процедуре: не было своевременно истребовано письменное объяснение с работника, в кадровых документах ошибки. Суд признал незаконным предписание ГИТ: из объяснительной записки членов комиссии предприятия следовало, что в акте о непредоставлении работником объяснительной записки допущена опечатка, и вместо 8 апреля ошибочно указано 7. Работнику была предоставлена возможность с 4 по 9 апреля (дата, когда сотруднику был объявлен выговор) представить письменное объяснение, сроки и процедура привлечения к ответственности были соблюдены (определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 21.04.2020 № 88а-10419/2020 по делу № 2а-1539/2019).
В указанном деле в пользу работодателя сыграло то, что приказ о наложении дисциплинарного взыскания в виде выговора был вынесен позже акта с ошибочной датой и крайней датой для представления объяснений. Если бы выговор работнику был объявлен 8 апреля, а не 9, возможно, суд не был бы так лоялен к ошибке работодателя и заподозрил бы его в подтасовке документов.
В третьем споре работник требовал признать недействительным трудовой договор, ссылался на то, что положенный экземпляр договора ему не вручали, допсоглашение к договору заключено по истечении срока основного договора, в договоре опечатки. Суды отказали в иске, сославшись на то, что трудовой договор гражданско-правовой сделкой не является. В силу специфики предмета и метода регулирования, а также с учетом невозможности возвращения сторон в первоначальное положение после исполнения условий трудового договора полностью или частично в трудовом законодательстве отсутствуют нормы о недействительности трудового договора, трудовое законодательство РФ не содержит механизма признания трудового договора недействительным. К трудовому договору неприменимы правила о двух- и многосторонних сделках, предусмотренные гл. 9 ГК РФ. Подписи в договоре и допсоглашении выполнены истцом. Он это не отрицал. Техническая ошибка (описка) в нумерации трудового договора при изготовлении его текста, а также заключение допсоглашения по истечении срока действия трудового договора сами по себе об их недействительности свидетельствовать не могли (определение Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 06.04.2021 по делу № 88-4163/2021).
Схожие выводы сделал суд и другом споре: ошибка в номере трудового договора в соглашении о расторжении трудового договора не свидетельствовали о незаконности увольнения (определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 30.04.2020 по делу № 88-9816/2020).
